Издалека этот каменистый холм казался просто небольшим песчаным наносом, но, когда он становился всё ближе, очертания скалы проявлялись чётче. Кодбаны не знали страха и чувствовали свою мощь. Отряды собрались в ровные квадраты и остановились. Подходить ближе команды не было, внезапность нападения оставалась на первом месте.
— Час передышки. Огня не зажигать, не шуметь. Кто нарушит приказ, умрёт.
Инструкция была неизменна сотни лет, повторять её не имело большого смысла, но сегодня командиры повторили приказ вслух. Люди Морака могли не знать этого, а ночной холод настолько сковывает тело, что уже нет дела до инструкций.
Морхуны получили по пучку сухой семирды, смоченной в воде. Головы скакунов погрузились в мешки, висящие под их клювами. Кашляющие звуки сменились хрустом заледеневшей соломы семирды, навевая смирение и покой. Только карлику было не по себе. Он суетился, сжимался в маленький грязный комок, который внезапно превращался в мечущуюся по повозке злобную тварь. В один из таких припадков он не удержался на ногах и повалился на тряпичную стенку. Слабая конструкция не выдержала и обвалилась на песок, увлекая за собой и карлика. Барахтающийся клубок, издающий грязные ругательства, вызвал не только улыбку у стоящих рядом отрядов. Хатуэлл заметил вдалеке светящиеся точки. Враг догадался об их присутствии и зажёг огни, осветившие далёкие бойницы. Воин ничего лучше не придумал, как с силой пнуть это ворочающееся и орущее тряпьё. Карлик мгновенно застыл на месте, не испуская больше ни единого звука. Когда ему помогли освободиться от пут, он с трудом встал, почесал бок и принялся вглядываться в окружающие его лица. Так и не получив желаемого результата, он ткнул пальцем в первого попавшегося ему воина и закатил зрачки за веки, сверкая воспалёнными белками.
— Ты сейчас тихо пойдёшь туда и проверишь обстановку. Если останешься незамеченным, награжу.
Человек в чёрном почти сливался с пустыней, но чуть заметное пятно, ползущее по освещённому звёздами песку, привлекло внимание стражи. Когда арбалетчикам стало понятно, что пятно всё-таки движется, свет в бойницах исчез.
— Стой! Кто идёт?
Разведчик притих, но понял, что его заметили. Натянув тетиву на своём арбалете и вложив в гнездо стрелу, он замер, не решаясь бежать.
— Видишь там, на песке? Прицелься хорошенько и выстрели, — прозвучало по ту сторону древней кладки. Слух разведчика настолько обострился, что он мог разобрать каждое слово стражников. Его тело напряглось, готовое сорваться в любой момент с места и исчезнуть во тьме. Но это его не спасёт, нет ничего быстрее стрелы.
Вдруг в одной из бойниц снова показался свет, в котором разведчик различил часть лица стражника и наконечник стрелы. Арбалетчик повернулся к своему напарнику и буркнул что-то про свет, но было уже поздно. Предательский фитиль сделал своё дело, стрела разведчика со свистом рассекла чёрное пространство и пронзила висок стражника. Когда второй стрелок перехватил оружие и глянул сквозь бойницу наружу, на тёмно-сером песке уже никого не было.
Шум поднялся одновременно среди отрядов кодбанов и в убежище плантаторов. Казалось, что всё подземелье одновременно ахнуло и загудело, как один живой организм.
— Спасибо этому идиоту, о внезапном нападении можно забыть! – верещал Морак, расталкивая сидящих на своих мешках кодбанов. – Что расселись, час настал, вперёд!
Стаум отделился от своего отряда и приблизился к карлику.
— Не кажется ли тебе, коротышка, что это ты первым поднял шум?
Он готов был схватить карлика за шиворот и вытряхнуть всё его гнилое нутро на песок, но внезапно несколько наёмников подступили к своему хозяину. Морак сделал довольную гримасу.
— Что ж, похвально. Попытка так себе, да и несвоевременно. Закончим наше общение после боя. А теперь, все вперёд!
Умарс не слышал шума возле сторожевой площадки, но кровь внезапно прилила к лицу и тут же устремилась в ноги. Он всем телом почувствовал беду, схватил Гора за плечо и посмотрел на старика.
— Иногур, это никто не должен видеть. Попытайся спрятать рисунки и укройся сам. Гор, мальчик мой, нам пора.
Два воина, учитель и ученик, бежали по холодному тоннелю в сторону нарастающего шума. Вот они миновали то место, где две дороги слились в одну и двинулись дальше. Сердце Гора выскакивало от тревоги, оно просило развернуться и бежать в тот проход, где была его Лия, но ноги не смели сделать этого. Чёткий приказ из черепной коробки указывал на нехватку времени. «Она будет спасена, если ты сейчас поспешишь, но в другом направлении. Беги на шум!»
Их путь шёл мимо тренировочного зала, возле которого уже толпились не успевшие уснуть зеваки и самые бдительные плантаторы. Как ни странно, это были женщины и дети, но у многих в руках была пика или камень. Гор готов был поклясться, что некоторые из них так и не выпускали оружие из рук с последней тренировки.
— Проследи, чтобы дети были дальше всех от входа. И пусть бьют тревогу! Я ко входу, проверю, что там, — распорядился Умарс и побежал к баррикадам. Возле ворот уже стояли вооружённые пиками и секирами люди, прислонившись к стене и тяжело дыша. Они с тревогой смотрели на массивные ворота, ожидая удара по ним снаружи.
— Попробуем сдержать их стрелами около рва. Половина здесь, остальные со мной, — отдавал чёткие и сухие приказы Умарс, хотя в этот раз он не был уверен, что не ошибается. Он уже знал про убитого арбалетчика, но кто знает, что там, за воротами? Армия врага стоит чёрной стеной перед входом, а может одиночка, предатель или шпион выстрелил и испарился в ночи? Вопросы давили на седого воина, но ответов он пока не находил. Кажущиеся чёткими и отточенными все действия в случае нападения теперь казались расплывчатыми, запутанными и несвоевременными.
Когда он подбежал к смотровой площадке, несколько стрелков стояли, прислонившись к дальней стене. Одни дрожали, другие косились на убитого стражника со стрелой в голове. Один единственный выстрел со стороны пустыни полностью вывел из равновесия всех на смотровой площадке.
— Что происходит? Сколько их там? Как расположены?
Ответов он так и не получил. Единственный горящий фитиль осветил несколько растерянных лиц и бочонки с жиром. Умарс схватил чашу с фитилём и убрал огонь за выступ в стене. Площадка погрузилась во тьму, даже шорохи прекратились и потерялись в ней. Воин подошёл к бойнице и выглянул наружу. Во рву и около него никого не было, тёмный песок слегка отсвечивал в тусклом свете звёзд, умиротворяя обычный ночной пейзаж. Но старого командира обмануть было сложно. Всю жизнь он глядел на этот песок, знал все его бугорки и впадины, как шрамы на своём теле. Тёмные пятна вдалеке показались ему чем-то чужеродным на знакомой местности. Он глянул на ночное небо, как будто надеялся увидеть в нём хоть что-то, способное затмить блеск звёзд, но всё было напрасно. Это небо уже давно было неизменно чистым и днём, и ночью. Чуда не произошло и в этот раз. Кодбаны. Несколько отрядов, сотни и сотни человек, готовые начать приближение в любой момент. Но Умарс снова ошибся. Враг уже шёл, тёмная масса становилась всё ближе и ближе. Только сейчас он понял, что упустил нечто важное, то, что терзало и не давало ему покоя. Кинув лихорадочный взгляд на тюки с тряпьём, он кинулся к одному из них и вытряхнул содержимое на пол.
— Быстро, рвите это на лоскуты и вяжите к стрелам! Что же я наделал… О чём я думал…
Последние фразы Умарс старался произнести тише, но нервные движения командира зародили у стражи чувство паники. Подоспевшее подкрепление из десяти человек тоже кинулось к мешкам и вытряхнули их в общую кучу.
— Не поджигать и не высовываться! Заткните бойницы мешками. Враг слишком метко стреляет, да к тому же он практически невидим.
Отдав последние распоряжения, Умарс снова устремился в глубь подземелий, где уже происходило что-то невообразимое. Плач детей смешивался с криками людей, тащивших по тоннелям мешки, инструменты, другие нехитрые пожитки. Они сталкивались с теми, кто бежал им навстречу из дальних коридоров. Скудное освещение одиноких ламп гасло при любом неловком движении. Многих влекло в глубины подземелий, подальше от опасности, какое-то неведомое ранее чувство загнанного зверя. Они искали спасения, но не ведали того, что обрекают себя на гибель, рискуя сгинуть в далёких тёмных коридорах.
— Останьтесь, глупцы! Возьмите в руки оружие, будьте верны своему слову! – кричали те, кто осмелился собраться на площадке перед тренировочным залом. Но панику смирить не удавалось. Те, кто не смог собрать свои вещи, выхватывали у других мешки с припасами, не разбираясь в темноте, что именно они схватили. Кто-то истерически выкрикивал имена потерявшихся в этой людской свалке своих детей.
Лишившиеся своих мешков тут же бросались в темноту и хватали первую попавшуюся им под руку жертву. В ход шли ножи и палки, которые ещё пару часов назад имели другое предназначение. Многие уже с трудом понимали, что делают, даже когда пронзали пикой кого-то впереди себя. Раскаяние приходило так же внезапно, как и помутнение рассудка. Но это было скорее отчаяние, обида на свою неловкость, когда чья-то пика или нож протыкали теперь уже его тело.
Умарс заметил в проёме входа в тренировочный зал Гора. Его лицо выражало бескрайнее горе и растерянность. Старый воин кивнул ему, пытаясь поддержать и предостеречь от опрометчивых решений. Сам же он ринулся обратно ко входу, но свернул в направлении тронного зала. Там были ещё стражники, которых можно было использовать для усмирения паники. Охрана владыки сейчас отходила на второй план.
Умарс чувствовал усталость от нескончаемых перебежек, но он не желал себе покоя. Выхватив у одного из стражников пику, он сломал костяную рукоятку о колено на две части и забрал себе ту, что без острия. Оторвав подол своего балахона, он намотал его на обломок и завязал в узел.
— Лампу! Дайте лампу!
Схватив сосуд, он сорвал с него кожаную крышку и вылил содержимое на тряпку.
— Поджигай!
Пламя охватило промасленную тряпку, свет залил площадку перед тренировочным залом и ближайшие к нему проходы. Ужас застыл в глазах людей, окружающих Гора. Умарс блеснул мокрыми глазами и сжал зубы. Десятки людей в изодранных окровавленных одеждах лежали мёртвыми на полу. Их лица выражали растерянность, а в глазах застыл страх. Липкая кровь продолжала вытекать из ран, а в некоторых телах торчали пики.
Мёртвая тишина длилась недолго. Умарс нарушил её, понимая ценность каждой секунды.
— Сколько ушло?
Гор опустил голову, не в силах больше смотреть на текущую по коридору кровь. Он никогда не видел её цвет, в котором блестел яркий огонь факела. Она была чёрная с рыжими бликами, но Гору казалось, что стоит коснуться её, и тело застынет и рассыплется, как осколки софтрита, выпавшего из мешка со скволом.
— Все коридоры по эту сторону, почти сто человек. Эти люди рядом с нами – все, кто решил остаться.
— Но что стало причиной этой панике, я никак не пойму? – бормотал воин.
Люди, окружившие Гора, зашевелились. Кто-то из них решил подать голос.
— Советник Умарс. Дело в том, что прошлой ночью в тоннелях раздавался странный голос. Он говорил, что спасения не будет, силы не равны и нужно бежать. Мы тоже его слышали, но не смогли никого обнаружить.
— Голос, говоришь? Это не может быть простым совпадением. Мне нужно кое-что проверить… Гор, мальчик мой, мне нужно спешить к бойницам, а ты займись второй линией. Если враг прорвётся, то надежда только на тебя и твоих людей.
Умарс оставил догорающий факел на полу, приказал стражникам бежать вперёд и сам последовал было за ними, но вспомнив что-то важное, резко развернулся.
— Тут есть дети, пусть бегут отсюда как можно дальше. Предупреди Лию и Иногура!
Но Лию не пришлось предупреждать. Перед тем, как факел окончательно погас, в проходе показался знакомый силуэт. Гор бросился к ней, стараясь не наступить на трупы и кровь, прижал её голову к груди и погладил по волосам. По влажному пятну на своей одежде он понял, что Лия успела заметить мёртвых до того, как пламя потухло.
— Крепись, родная. Ты можешь двигаться?
Почувствовав слабый кивок, Гор продолжил.
— Мне нужна твоя помощь. Это очень важно сейчас. Здесь дети, я передам их тебе, а ты уходи с ними дальше, по тоннелю. А я ещё успею вывести Иногура.
— Иногура? – с недоумением промолвила девушка. – Но как же твоя мать? Кто о ней позаботится?
— Я позабочусь, попрошу кого-нибудь вывести её.
Гор вернулся к толпе возле тренировочного зала. Хватая детей, он переносил их в руках через тела на полу и передавал Лие. В конце концов, он снова подошёл к девушке и почти на ухо проговорил, как заклинание.
— Иногур знает то, что было скрыто от нас предками. Это очень важно. Запомни, тайна хранится в его пещере. А теперь прощай, родная. Поспеши.
Гор вернулся к толпе возле тренировочного зала, а Лия не могла оторвать от него взгляд. Слёзы застилали ей глаза, что-то подсказывало ей, что она видит его в последний раз.
Умарс не успел вернуться на смотровую площадку. Из бокового коридора, ведущего к покоям правителя, послышался оклик. Тело воина вдруг стало словно каменным, когда он понял, что это голос правителя Асимора.
— Советник Умарс, я так полагаю? – как-то испуганно спросил голос из темноты.
— Да, правитель.
— Могу я узнать, что за причина, по которой я остался без своей стражи?
— На нас напали, не хватает людей! – не раздумывая выпалил воин.
— Но вы делаете ошибку, ведь моё величество превыше всего!
Умарс не выдержал, чтобы не ухмыльнуться в лицо появившемуся из бокового коридора человеку.
— Боюсь, что ваше величество скоро будет никому не нужным. Мы ещё не приняли бой, а уже потеряли сто человек. Что вы можете сделать со своим величием? Вернёте их?
— Дорогой советник… Я боюсь, что вы не оправдываете своего высокого положения в общине. Я буду вынужден требовать от вас сложить полномочия, месяц работ на поверхности охладят ваш пыл!
— Вы бредите, правитель Асимор! – рассмеявшись, сказал Умарс. – Через пару часов плантаторов не будет! Враг у ворот, его количество несметно!
— Вы ошибаетесь, я не слышу звуков сражения. Убежище спит, а вы, советник, просто сошли с ума.
Асимор оттолкнул Умарса и пошёл в сторону бойниц, но увидев коридоры, в которых толпились воины, остановился и вопрошающе уставился на своего советника.
— Зачем все они здесь? Что происходит? Чей приказ? – выкрикивал возмущённый старик, тем самым вызывая у собравшихся ещё больший страх и недоумение.
— С этой минуты я сам буду давать распоряжения отрядам. Вы отстранены, советник Умарс. Уходите прочь!
Умарс не мог позволить себе совершить непоправимое. Однако допустить, чтобы стража схватила его в случае отказа подчиниться правителю он тоже не мог, поэтому немного отошёл назад.
— Вперёд, все вперёд, к воротам! – пронзительно кричал Асимор. В этот момент самые тёмные закоулки его ума вдруг стали видны. Воин нисколько не удивился тому, что они оказались пусты.
— Вперёд, открыть ворота! Я не позволю одному сумасшедшему сбить с толку целую армию! – кричал Асимор.
Умарс шёл за отрядом, отставая лишь на несколько шагов, Он был готов в любую секунду растолкать стражу и навалиться на Асимора, если тот не одумается и не изменит своего решения. Когда странная процессия во главе с правителем миновала смотровую площадку возле древнего входа и свернула в длинный коридор к воротам, Умарс уменьшил расстояние до отряда. Дорога шла под уклон, приходилось держаться за стены, чтобы не натолкнуться на идущих впереди стражников. Процессия остановилась в проходе, так как площадка перед воротами была полностью забита людьми.
Асимор поднял вверх руку, чтобы озвучить свой приказ, Умарс приготовился к прыжку, но произошло что-то странное, заставившее всех содрогнуться. Страшный вопль разнёсся по коридору, он разразился где-то наверху, возле древнего входа. Первое, что пришло старому воину в голову – кто-то из стрелков открыл бойницу и получил стрелу в лицо. Но эта версия отпала сама собой. Кричащих от боли голосов было несколько, как будто всех стрелков одновременно пронзило по стреле. Душераздирающие крики перешли в хрипы и смолкли. Вместо этого рыжее зарево осветило верх коридора, а к ногам Умарса покатились клубы чёрного дыма, постепенно набирая скорость. Рука Асимора упала вниз, он вздрогнул всем телом, как будто внезапно оказался по ту сторону ворот в холодной ночной пустыне. Если он что-то и ощущал сейчас, то именно страх перед надвигающейся опасностью. Об этом ему красноречиво намекали не только языки пламени вдалеке, но и внезапно раздавшиеся удары в запертые ворота.
Не дав никому опомниться, старик сорвался с места и побежал в задымлённый коридор. Отряд вооружённых людей вжался в стену, чтобы не оказаться на пути своего правителя, но Умарс всё же решил окликнуть его.
— Правитель, туда нельзя! Одумайся, сгоришь!
Но Асимор не слушал воина. Он бежал вверх по коридору, поскальзывался на скользких камнях, падал в чёрный дым и снова вставал.
— Покоя, хочу покоя! Скорее, покоя мне…, — хрипел он, задыхаясь в угаре, но продолжал карабкаться кверху. Его уже не было видно, но жуткий кашель всё раздавался вдалеке, перекликаясь с треском пламени. Через мгновение раздался отчаянный крик, который перешёл в протяжный вой. Когда он исчез, все опустили головы, ощущая на себе груз невыполненного долга перед владыкой.
Дым опускался всё ниже, он уже щекотал горло, оставляя всё меньше шансов вдохнуть полной грудью. Чтобы принять единственное правильное решение, оставалось несколько секунд. Умарс прошёл мимо стоявшего вдоль стены отряда, а когда оказался на том же самом месте, где совсем недавно стоял Асимор, поднял руку со шрамом вверх и скомандовал.
— Приготовить оружие! Открыть ворота!
| К Главе 18 | К Главе 20 |